Наложница визиря - Страница 87

Да Гама шел дальше. Через несколько ярдов ювелирные лавки стали менее роскошными. Тут купцы торговали серебром. На следующей улице Да Гама нашел то, что искал, — простенькие лавки торговцев позолоченными товарами, свинцом и стеклом. Там босые женщины разглядывали ювелирные украшения, которые блестели так, как никогда не будет блестеть настоящий драгоценный камень.

Да Гама смотрел на лица владельцев этих лавок, которые работали прямо на рынке, у маленьких наковален. Он выбрал одного, у которого, судя по всему, было много работы. Мужчина трудился с унылым выражением лица и явно не имел склонности к шуткам. Да Гама повернул к прилавку, стащил сапоги и уселся на полу, скрестив ноги.

— Давай заключим сделку, — заявил Да Гама.

— Мне она не понравится, — ответил владелец, опустил маленькие щипчики и потер глаза. — О чем бы ты ни собирался меня попросить, мне это не понравится. Фаранги приходят сюда лишь по ошибке. Они хотят только золото или то, что может сойти за золото. Я делаю безделушки для бедных, которые они надевают, когда выходят замуж. У меня нет ничего, что бы ты захотел купить.

— Вот что хочу я, — ответил Да Гама и достал украшение Майи из кармана, завернутое в белый носовой платок. Он небрежно бросил его на колени владельцу лавки. — Мне нужна копия, — заявил ему Да Гама. — Срочно.

Владелец лавки осмотрел головной убор и присвистнул.

— Это хорошая вещь. Очень хорошая. На мгновение я даже подумал, что настоящая.

Он перебирал руками золотую паутину. Жемчужины и бриллианты заиграли на свету.

— Да. Это настоящие камни. Это Паутина Ручи.

— Что?

— Неважно. Если бы это были настоящие камни, сидел бы я здесь? Сколько за копию?

Владелец осмотрел украшение.

— Триста рупий.

— Пятьдесят. И мне она нужна завтра.

— Невозможно. Двести, и мне потребуется неделя.

Они еще какое-то время торговались, пока, как они оба знали с самого начала, не сошлись на ста рупиях. Но, тем не менее, ювелир покачал головой и заявил:

— Послушай, говорю тебе, как брату, мне нужна по крайней мере неделя.

— Я должен получить ее раньше.

— Копия пострадает. Даже евнух увидит, что это подделка.

У Да Гамы округлились глаза.

— А почему ты это сказал?.. Про евнуха?

Владелец лавки фыркнул.

— Они славятся плохим зрением. Ты должен это знать. К сорока годам большинство из них едва видят, если вообще доживают до этих лет. Разве ты не слышал этого выражения?

— Среди фарангов почти нет евнухов, — ответил Да Гама.

— Фарангам повезло, — сказал ювелир. — Послушай, для изготовления очень плохой копни мне нужно три дня, может, два. То, что я говорю тебе, понимает даже ребенок.

— Я приду через два дня.

— Мне нужен какой-то аванс.

— У тебя же остается украшение. Разве его недостаточно?

Да Гама расстался с несколькими рупиями и отправился назад в покои Викторио в Гаган-махале.

* * *

Через два дня он вернулся к ювелиру с грустным лицом и забрал и оригинал, и копию. Как владелец лавки и предупреждал, копия оказалась не очень хорошей.

— Оригинал отличный. Работа прекрасная, — заявил он Да Гаме с грустью. — Жемчуг почти как настоящий. Конечно, слишком большой для настоящего жемчуга, но все равно очень хорошо сделано. Стекло, которое выбрали под бриллианты, тоже очень хорошее, твердое и чистое. Моя копия вызывает жалость в сравнении с оригиналом. Тебе следовало дать мне больше времени. Кто делал этот головной убор, господин? Я заплачу за него две анны.

— Он связан с сентиментальными воспоминаниями, — ответил Да Гама и убрал в карман и оригинал, и копию.

Но, осматривая их позднее, Да Гама увидел, что владелец лавки был неправ. Копия была хорошей. По крайней мере, достаточно хорошей.

* * *

Да Гама поддерживал связь с Шахджи. Генерал помог ему выбрать надежных охранников. Вечером перед отправлением Шахджи еще раз пригласил Да Гаму к себе домой. За кубком вина Да Гама рассказал ему все, умолчав лишь про украшение Майи. Он хотел послушать мнение Шахджи.

Но генерал ничего не понимал:

— Зачем хиджрам профессиональная танцовщица? Для совокуплений не может быть, а за эту цену она должна танцевать просто как богиня. В любом случае танцы их не волнуют. Правда, они иногда устраивают грубые танцы с себе подобными… Но она-то тут при чем?

Освещаемый мигающим светом дюжины масляных ламп, которые были расставлены в помещении, Шахджи уставился на Да Гаму:

— А ты что думаешь, Деога. Она знает какую-то тайну?

— Она — сирота… — сказал Да Гама.

— Понятно, — Шахджи повеселел. — Может, потерянная принцесса, а хиджры обнаружили, от кого она происходит? — Шахджи покачал головой. Эта версия его самого не устраивала. — Но какая принцесса? Никакие принцессы не пропадали. И я сказал бы, что в ней течет кровь фарангов. Кожа у нее светлая, глаза светлые и с золотистыми крапинками.

Да Гама улыбнулся.

— Не говори мне, что не заметил этого! — возмутился Шахджи. — Если бы у меня было больше денег, я сам бы за нее поторговался! В любом случае за такие деньги дело должно быть связано с какими-то сокровищами, но я не могу себе представить с какими и как.

Да Гама быстро сменил тему. К счастью, Шахджи был рад обсудить то, что его беспокоило, — политику двора. Кто станет регентом при молодом султане? Похоже, при дворе почти ни о чем другом не говорили.

Ни Вали-хан, ни Виспер пока не удостоились поста регента. Выбор будет делать вдова султана, но она пока не могла решить, кого из двух предпочесть.